В течение почти полувека он возглавлял одно из самых могущественных силовых ведомств США. Он был директором ФБР при девяти президентах. Трое из них мечтали отправить его в отставку, но сделать это не удалось никому. Газеты называли его "человеком, перед которым трепетал преступный мир". Однако он внушал страх не только преступникам.

При нем в архивах ФБР были собраны досье на 25 миллионов американцев. В особо секретных папках хранились компрометирующие материалы на президентов, их жен, сенаторов и конгрессменов. Основной упор делался на сбор "порочащей" информации, касавшейся скандальных связей "объектов", их супружеских измен, всяческих извращений и прочего. Между тем имеются серьезные основания подозревать самого "мистера ФБР" Эдгара Гувера в гомосексуальной связи с его первым заместителем, Клайдом Толсоном. Впрочем, обо всем по порядку.

Эдгар Гувер родился 1 января 1895 года в Вашингтоне в семье служащего типографии правительственного ведомства геодезии и картографии. Честолюбие и стремление преуспеть в жизни Эдгар впитал, что называется, с молоком матери, женщины характера решительного и очень сильного.

Свои первые деньги он заработал  в  двенадцать лет —  помог какой-то домохозяйке   донести корзины с продуктами из бакалейной лавки домой. И получил за это десять центов. С тех   пор   в   течение двух  лет  ежедневно после школы, а по субботам с семи утра до семи вечера он подрабатывал таким способом.

В старших классах Эдгар считался одним из лучших учеников. То, что за последние четыре года учебы он пропустил всего четыре дня, свидетельствует не только о его прилежании, но и о хорошем здоровье.

Он не особенно много занимался спортом. Главными его увлечениями были активное участие в дискуссионном клубе и кадетском корпусе школы — военизированном объединении вроде армейского резерва. Царившая там дисциплина и муштра очевидно задевала наиболее чувствительные струнки в сердце Эдгара, уже тогда превыше всего ценившего власть. С отличием закончив школу, он в 1913 году поступил на вечернее отделение университета Джорджа Вашингтона. После окончания университетского курса получил право заниматься частной юридической практикой, однако предпочел поступить в министерство юстиции. Скромная должность судейского чиновника, которая была ему предложена, автоматически освободила его от отправки на фронт (США уже вступили в Первую мировую войну), а Гувер, несмотря на свою любовь к муштре, как-то не очень стремился стать участником европейской мясорубки.

Вместо этого он с присущими ему энергией и бульдожьим упорством включился в работу по отслеживанию лиц, уклоняющихся от призыва. Возглавляемое им подразделение также занималось регистрацией подданных иностранных государств (преимущественно немцев), проживавших в Соединенных Штатах, и арестом лиц, ведущих враждебную пропаганду.

Такое рвение не осталось незамеченным. Гувера назначают специальным помощником министра юстиции. Война закончилась, но опыт Гувера решено было использовать против анархистов, социалистов и особенно коммунистов. Вскоре Гувер возглавил отдел по борьбе с радикализмом — самое крупное подразделение Бюро расследований, основанного в 1908 г. Ему исполнилось всего двадцать девять, когда его назначили директором Бюро расследований (лишь в 1935 году оно стало именоваться ФБР). За молодость нового директора называли "бойскаутом", но это прозвище как-то не закрепилось, уж больно серьезным человеком оказался юный директор.

Гуверу в самом деле удалось за сравнительно короткий срок превратить возглавляемое им Бюро из старомодного детективного агентства в мощную, высокопрофессиональную, оснащенную по последнему слову криминалистики организацию, способную эффективно бороться с преступностью. Постепенно ФБР поручается курировать все вопросы внутренней безопасности США. Вокруг Федерального бюро создается особая аура. Агент ФБР становится героем газетных публикаций, комиксов, детективных журналов, книг, голливудских фильмов.

Любопытная метаморфоза происходит и с директором. Если поначалу Гувера вполне удовлетворяла роль, так сказать, "мозгового центра" ФБР, то вскоре это перестает его устраивать. Он жаждет лавров героя, непосредственного ловца гангстеров, и специально для него, как сафари для богатого путешественника, организовывается ряд показательных задержаний известных преступников. И хотя эти операции тщательнейшим образом планировались и подготавливались, Гувер подвергался реальной опасности получить пулю в голову или живот.

Впрочем, надо отдать ему должное, он был человек не робкого десятка. Как-то Гувер во главе двух десятков своих людей устроил перестрелку в центре Нью-Йорка, пытаясь захватить сопротивляв­шегося гангстера. Когда на выстрелы примчалась местная полиция, которую директор ФБР не счел нужным предупредить заранее, Гувер, вошедший в раж, послал их куда подальше.

Гоняясь за гангстерами, Гувер не забывал и других своих обязанностей. Слова подрывные элементы всегда действовали на него как красная тряпка на быка. Что уж говорить о коммунистах и анархистах, если даже супруга президента Рузвельта Элеонора находилась у него под подозрением из-за своих чересчур прогрессивных взглядов. Гуверу было известно, что первая леди считает его едва ли не своим личным врагом, и потому он делал все, чтобы на всякий случай собрать против нее серьезный компромат.

В частности, его агенты утверждали, что в распоряжении армейской контрразведки якобы имелась магнитофонная запись, которая доказывала, что в начале 40-х годов Элеонора Рузвельт находилась в сексуальной связи с одним из своих друзей, Джозефом Лэшем. Правдой здесь было только то, что разведка действительно установила прослушивающие устройство в номере чикагского отеля, где останавливалась Элеонора. Гувер верил в правдивость этой информации.

Он вообще считал себя ревнителем и защитником морали, хотя далеко не все признавали за ним такое право. Многие подозревали Гувера в гомосексуальной связи с его первым замом Клайдом Толсоном. Пос­ледний работал в ФБР с 1928 г., а с 1936 г. являлся бессменным замом своего директора. С этого времени они были практически неразлучны. Вместе в машине Гувера ездили на работу и с работы. Вместе обедали, ужинали друг у друга или в своем любимом ресторане. Отпуска они также всегда проводили вдвоем.

Все это не могло не вызвать пересудов, тем более что оба они были убежденными холостяками, а Гувер к тому же никогда не проявлял никакого интереса к женщинам. Директора ФБР эти слухи бесили, и его агенты нередко получали задания "побеседовать" с теми, кто распространял порочащую информацию. После таких собеседований клеветники, как правило, прикусывали язык, но ведь, как говорится, на каждый роток не накинешь платок ... Разговоры продолжались. Тем не менее стопроцентных доказательств того, что Гувер и Толсон — любовники, ни у кого не было. Кстати, высказывалось мнение, согласно которому Гувер, буквально одержимый работой, вообще не знал, что такое сексуальное влечение.

Работа действительно была для него смыслом жизни, но далеко не все хозяева Белого дома одобряли его методы. Гарри Трумэн, сменивший Рузвельта на посту президента, полагал, что руководимое Гувером ФБР превращается в подобие немецкого гестапо. Однако отправить директора в отставку он не решался, понимая, что в политическом истеблишменте Вашингтона у Гувера слишком много сторонников.

И все-таки сложности, которые испытывал директор ФБР в годы президентства Трумэна, оказались всего лишь цветочками по сравнению с тем, что выпало на его долю, когда Овальный кабинет Белого дома занял Джон Кеннеди.

Гувер напрямую подчинялся брату президента, министру юстиции Роберту Кен­неди, которого он ненавидел всеми фибрами души. Дело было не только в различии их политических взглядов. Гувера жутко раздражали внешность, манеры и привычки министра, который был моложе его на тридцать лет. Длинные волосы министра, его привычку расхаживать по зданию министерства без пиджака Гувер считал проявлением безалаберности и резко осуждал. Роберт часто являлся в офис в сопровождении своей собаки. Гувер тоже обожал двух своих собак — ирландских терьеров, но ему и в голову не приходило брать их с собой на службу.

В пику "разболтанному" министру он еще строже стал относиться к внешнему виду своих агентов. Им было категорически запрещено носить длинные волосы. Даже в самую жаркую погоду они должны были ходить в шляпах и темных костюмах.

О странностях директора ФБР ходили легенды. Молодые сотрудники, нанятые на работу, перед тем как предстать перед шефом в его кабинете, проходили строгий инструктаж: категорически запрещалось шаркать ногами по ковру, ковырять в носу и держать руки в карманах. Нельзя было опускать глаза и смотреть вниз, так как, по словам инструктора, директор иногда во время подобных встреч становился на специальную невысокую подставку. Был случай, когда он уволил молодого агента, который был не в силах оторвать взгляд от этой подставки. Из уст в уста передавалась и история о том, как Гувер выгнал кадровика, принявшего на работу прыщавого молодого человека.

Примерно лет с 35 у Гувера возникли проблемы с лишним весом. При росте 177 см вес его иногда доходил до 90 кг. Периодически он садился на диету и сбрасывал 8-10 кг. Вырезав из какого-то журнала таблицу соответствия роста и ве­са, он издал распоряжение, обязывающее служащих ФБР регулярно проходить процедуру взвешивания. Те, чей вес превышал норму хотя бы на килограмм, и надеяться не могли на повышение по службе.

Гувер не был расистом, но к неграм относился, мягко говоря, прохладно. До начала 60-х в ФБР работало всего пятеро афроамериканцев. Однако все они находились в личном услужении у Гувера — шофер, телохранители, садовник. Лишь под сильным нажимом Роберта Кеннеди Гувер взял на работу в свое ведомство еще... пять негров.

Директор ФБР терпеть не мог ЦРУ и при сяком удобном случае старался напакостить ведомству внешней разведки. К примеру, весной I960 года он по своим каналам узнал, что ЦРУ планирует физическое устранение Фиделя Кастро и собирается использовать для этой цели представителей чикагской мафии. Гувер "наябедничал" об этом Роберту Кеннеди. Операция была отменена.

Кстати, о мафии. В это трудно поверить, но вплоть до конца пятидесятых годов Гувep отрицал существование в США организованной преступности. У него были для того веские причины. Гувер отлично понимал, что борьба с мафией потребует объединения усилий всех правоохранительных сил, к какому бы ведомству они ни принадлежали. В этих условиях Гувер опасался, что ему не удастся сохранить независимость и самостоятельность ФБР, а это всегда было для него самым важным. Тем не менее под давлением братьев Кеннеди Гуверу все-таки пришлось заняться мафией.

Свободного времени у Гувера было немного. Лучше всего ему удавалось расслабиться на скачках. Он регулярно ставил небольшие суммы на какую-нибудь темную лошадку и почти всегда проигрывал. «Если бы ты ловил преступников с таким же успехом, как ты играешь на скачках, в стране царил бы настоящий бедлам», — сказал ему как-то его приятель.

С конца 60-х эффективность работы ФБР заметно понизилась. Стареющий директор все более терял реальный конт­роль над ситуацией в своем ведомстве.

Советники президента Никсона насто­ятельно советовали тому освободиться от старого "мастодонта". Никсон, однако, понимал, что обострять отношения с Гу­вером опасно. Директор ФБР все еще со­хранял свои многочисленные связи в Конгрессе, кроме того, для миллионов американцев Гувер по-прежнему оставался кем-то вроде национального героя. Не следовало забывать и о том, что прижатый к стенке Гувер мог выступить с разоблачениями, от которых администрации Никсона не поздоровилось бы. И все-таки президент принял это трудное для себя решение, Гувер был приглашен в Белый дом на аудиенцию с главой государства. Но в самый последний момент Никсон спасовал и не решился сообщить директору ФБР об истинной причине этой встречи.

По Белому дому потом гулял анекдот:

Никсон обращается к Гуверу.

— Я пригласил вас, мистер Гувер, для того, чтобы обсудить вопрос об отставке.

— Что вы, мистер президент, — отве­чает Гувер, — по-моему, это преждевре­менно. Вы еще довольно молоды...

Гувер готовился отпраздновать свой сорока­восьмилетний юбилей на посту директора ФБР. Он не дожил до этого чуть больше недели. 2 мая 1972 года он скончался от сердечного приступа в своем доме. Для прощания тело Гувера было выставлено в ротонде Капитолия на катафалке, который был изготовлен еще для похорон Авраама Линкольна. Такой чести до Гувера удостаивался всего 21 человек — президенты и выдающиеся конгрессмены. Похоронен он был рядом со своими родителями. Почти все свое состояние, чуть больше полумиллио­на долларов, Гувер завещал своему заместителю и другу Клайду Толсону...

Со смертью Гувера ФБР в том виде, в каком он его создал, перестало существовать. Флер тайны, окружавший работу Бюро, и страх, который испытывали перед ним миллионы американцев, постепенно исчезли. Было рассекречено огромное количество документов. Кстати, после смерти Гувера некоторые особен­но секретные дела были уничтожены Толсоном и личной секретаршей директора. Эра Гувера ушла в прошлое.

Источник: Александр Зубков "Мистер ФБР" //XXL №11, 2001